Были, конечно, детали, на Земле отсутствующие – например, кое-где висели горшки с растениями, которые купались в солнечном свете и были снабжены приборами (как заключил Бейли) для автоматической дозировки полива. На Земле это напоминание о живой природе отсутствовало, и он предпочел бы без него обойтись. А что, если такой горшок оборвется? А что, если в растениях заведутся насекомые? А что, если вода будет капать на пол?

Однако кое-чего здесь не хватало. В земном Городе всегда ощущался всеобъемлющий теплый гул людских голосов и машин – даже в самых холодно-официальных административных зданиях. «Деловой Гул Братства», по излюбленному выражению земных политиков и журналистов.

А здесь было тихо. Бейли как-то не обратил внимания на тишину в домах, которые посетил в этот день и накануне – там все выглядело настолько непривычным, что одна какая-то несообразность осталась незамеченной. Наоборот, он сознавал жужжание насекомых снаружи, шелест растений под ветром, а не отсутствие «Гласа Человечества» (еще одно популярное определение).

Но здесь, где словно повеяло Землей, отсутствие «Гласа» было не менее гнетущим, чем оранжеватость искусственного света, куда более заметная среди голых почти белых стен, чем в жилых домах с их декоративной обстановкой.

Раздумывал Бейли над всем этим недолго. Они стояли внутри парадного входа, где Дэниел, протянув руку, остановил Бейли и Жискара, Через полминуты Бейли спросил шепотом (под воздействием окружающей тишины):

– Почему мы ждем тут?

– Потому что так разумнее, партнер Элайдж, – ответил Дэниел. – Перед нами щекотное поле.

– Что-что?

– Щекотное поле, партнер Элайдж, если применить эвфемистическое название. Это поле стимулирует нервные окончания, вызывая резкую боль. Роботы способны проходить сквозь него, люди – нет. Разумеется, любое его нарушение, роботом или человеком, сразу включит сигнал тревоги.

– А как ты определил, что тут есть щекотное поле?

– Его видно, партнер Элайдж, если знать, куда смотреть. Воздух словно чуть колеблется, а стена за полем кажется зеленоватой по сравнению со стеной перед ним.

– Но я ничего не замечаю, – с негодованием воскликнул Бейли. – Что помешает мне – или любому другому постороннему – вступить в него ненароком и подвергнуться пытке?

– У членов Института всегда при себе нейтрализатор, а посетителей практически всегда сопровождают роботы, которые сразу обнаружат щекотное поле.

По коридору с той стороны поля к ним приближался робот. (Колебания воздуха стали заметнее на матовом фоне его металлической оболочки.) Жискара он словно не заметил, но, казалось, замялся, переводя взгляд с Дэниела на Бейли и обратно. Затем принял решение и обратился к Бейли. («Наверное, – подумал Бейли, – Дэниел выглядит слишком уж человечным, чтобы быть человеком».)

– Ваше имя, сэр? – осведомился робот.

– Я следователь Элайдж Бейли с Земли. Меня сопровождают два робота из дома доктора Хэна Фастольфа: Дэниел Оливо и Жискар Ревентлов.

– Удостоверение личности, сэр?

На левой половине груди Жискара мягко засветился его серийный номер.

– Я ручаюсь за остальных двух, друг, – сказал Жискар.

Робот вгляделся в номер, словно сравнивая его с картотекой в своей памяти. Потом кивнул и сказал:

– Серийный номер зарегистрирован. Проходите, Дэниел и Жискар сразу шагнули вперед, но Бейли невольно помедлил и протянул руку, словно ожидая болевого шока.

– Поле отключено, партнер Элайдж, – сказал Дэниел. – Оно включится, когда мы пройдем.

«Осторожность не помешает!» – подумал Бейли и продолжал еще волочить ноги, пока не оказался далеко за местом невидимого барьера.

Робот без малейших признаков нетерпения или осуждения ждал, пока Бейли не подошел к ним, а затем свернул на спиральный пандус, такой узкий, что стоять рядом на нем могли только двое. Робот был впереди – один. Бейли и Дэниел за ним бок о бок (ладонь Дэниела легла на локоть Бейли легко, но с какой-то дружеской настойчивостью). Замыкал строй Жискар.

Бейли обнаружил, что носки его ботинок чуть задраны, и подумал, что будет не так-то просто взбираться по такому крутому пандусу, наклоняясь вперед, чтобы удерживать равновесие. Хоть бы его подметки или поверхность пандуса (а еще лучше – и они, и она) были рифлеными, а не такими гладкими.

Робот впереди произнес «мистер Бейли!», словно предупреждая о чем-то, и его пальцы на перилах заметно напряглись.

Тотчас пандус разделился на секции, которые составились в ступеньки, двинувшиеся вверх. Они сделали полный оборот сквозь раздвинувшуюся часть потолка и остановились (видимо) на втором этаже, а затем исчезли. Роботы и Бейли сошли с пандуса. Бейли с любопытством оглянулся на него.

– Вероятно, он служит и для спуска. Но что, если поднимающихся людей окажется больше? Ведь эта штука на полкилометра ввинтится в небо – или, наоборот, – в землю.

– Это подъемная спираль, – тихо пояснил Дэниел. – А есть еще спускные.

– Но ведь и эта должна опуститься?

– Она складывается вверху – или внизу, смотря о какой мы говорим, партнер Элайдж, и, так сказать, раскручивается, пока ею не пользуются. Эта подъемная спираль сейчас как раз опускается.

Бейли оглянулся. Возможно, гладкая поверхность и скользила вниз, но на ней не было ни единой неровности, ни единого пятнышка, движение которых он мог бы заметить.

– А если кто-то захочет воспользоваться ею, когда она поднимется до максимума?

– Ему придется подождать конца раскрутки, занимающей менее минуты. Кроме того, здесь есть и обычные лестницы, партнер Элайдж, и многие аврорианцы их даже предпочитают. Роботы же практически всегда пользуются лестницами. Но вы гость, и для вас включили спираль.

Они уже шли по коридору к двери, отличавшейся красивой отделкой.

– Так мне оказали любезность? Обнадеживающий знак, – заметил Бейли.

Другим обнадеживающим знаком, возможно, было появление из-за красивой двери высокого аврорианца. Он был выше Дэниела по меньшей мере на восемь сантиметров, а Дэниел был выше Бейли сантиметров на пять. Человек в дверях был к тому же широкоплеч, плотного сложения, с круглым лицом, толстоватым носом, курчавыми темными волосами, смуглой кожей и улыбкой на губах.

Улыбка, пожалуй, обращала на себя внимание больше всего. Широкая, как будто искренняя, она открывала крупные, белые и ровные зубы.

– А, мистер Бейли! – сказал он. – Знаменитый следователь с Земли, посетивший нашу планетку, чтобы доказать, какой я страшный злодей. Входите же, входите! Рад вас видеть. Сожалею, если мой талантливый помощник робопсихолог Мэлун Сисиз намекал вам на мою недоступность, но он человек осмотрительный и бережет мое время куда больше, чем я сам.

Он посторонился, пропуская Бейли впереди себя, и легонько хлопнул его ладонью по лопатке. Видимо, дружеское приветствие, с которым Бейли на Авроре еще не сталкивался.